Сказки (сборник) - Страница 55

К оглавлению

— Батюшка родной, обед-то мы принесем, да где там тебя найдем?

— Я поеду и буду на тропинку стружки кидать.

Едет старик, стружки стружит да на тропинку кидает. А медведь опять перетаскал стружки на свою тропу.

Понесла обед отцу средняя дочь и по стружкам пришла к медведю в избу.

— Здравствуй, красная девица, — говорит ей медведь, — я тебя давно жду.

Отец вечером приехал домой:

— Что же вы мне обед не принесли?

— Мы среднюю сестрицу послали, ушла и домой не воротилась.

На третий день отец поехал в лес. Едет, стружки на дорогу бросает. А медведь их на свою тропу перетаскивает.

Понесла обед отцу старшая дочь и по стружкам пришла к медведю в избу.

— Здравствуй, красная девица, я тебя давно ждал…

Вот живут все три сестры у медведя и не знают, как выйти, как домой вернуться.

Думали-думали, старшая сестра и говорит медведю:

— Мишенька, снеси тятеньке гостинцы! Я пирогов напеку.

Вышел медведь из избы, а она посадила младшую сестру в мешок и подает его медведю, а сама говорит:

— Смотри, Мишенька, не ешь дорогой пирогов, снеси все родителю.

Потащил медведь мешок. Нес, нес, устал, есть захотел и говорит:

Сесть было мне на пенечек,
Съесть было пирожочек!

А младшая сестра из мешка ему:

Не садись, Мишенька, на пенечек,
Не ешь пирожочек,
Неси батюшке,
Неси матушке.

— Эх! Как далеко видит! — говорит медведь и не стал отдыхать.

Подошел к деревне. Собаки встретили его и давай кусать. Медведь бросил мешок и бросился бежать.

На другой день старшая сестра посадила в корзину среднюю сестру и говорит:

— Мишенька, снеси в деревню батюшке с матушкой гостинцы!

Медведь унес и среднюю сестру. На третий день старшая сестра опять просит медведя:

— Мишенька, снеси еще батюшке с матушкой гостинцы! Я корзину пирогов напекла.

Вышел медведь из избы, а она нарядила ступу в платье, сама села в корзину. Сидит.

Пришел медведь. Поднял корзину на плечи и понес. Шел-шел, устал, есть захотел и говорит:

Сесть было мне на пенечек,
Съесть было пирожочек!

А она ему из корзины:

Вижу, вижу, Мишенька!
Не садись на пенечек,
Не ешь пирожочек.
Неси батюшке,
Неси матушке.

— Эх, как далеко видит! — рассердился медведь.

Схватил корзину и потащил в деревню. Кинулись на него у деревни собаки, стали лаять да кусать. Кинул медведь корзину и побежал в лес.

А старшая сестра вылезла из корзины и пришла домой. Обрадовались старики, что все дочери вернулись. И стали все жить-поживать и теперь живут.

ВАСИЛИСА ПРЕМУДРАЯ

В старопрежние годы в некоем царстве мышь уговорилась с воробьем вместе в одной норе жить, в одну нору корм носить — про зиму в запас.

Вот и стал воробей воровать: благо есть куда прятать. Много натаскал в мышиную нору всякого зерна. Да и мышь не зевает: что ни найдет — туда же несет.

Знатный запас снарядили на глухое зимнее времечко. «Заживу теперь припеваючи», — думает воробей, а он, сердечный, порядком-таки приустал на воровстве.

Пришла зима, а мышь воробья в нору не пускает, знай его гонит, — все перья на нем выщипала. Трудно стало воробью зиму маячить: и солодно и холодно.

— Постой же, мышь, я на тебя управу найду.

И пошел воробей к птичьему царю на мышь жаловаться:

— Царь-государь, не вели казнить, вели слово вымолвить. Был у нас с мышью уговор, вместе в одной норе жить, про зиму корм запасать. А как пришла зима, не пускает меня мышь к себе, да еще в насмешку все перья мои повыдергала. Заступись за меня, царь-государь, чтобы не помереть мне с детишками напрасной смертью.

Отвечает птичий царь воробью:

— Ладно, я это дело разберу.

И полетел птичий царь к звериному царю, рассказал ему, как мышь над воробьем надругалась:

— Прикажи, любезный государь, твоей мыши моему воробью за бесчестье сполна заплатить.

Звериный царь говорит:

— Позвать ко мне мышь.

Мышь явилась, прикинулась такой смиренницей, такие лясы развела, воробей стал кругом виноват:

— Никакого уговору у нас не было, а хотел воробей насилком в моей норе жить, а как стала его не пускать, он в драку полез, думала, что уж и смерть моя пришла.

Звериный царь говорит птичьему царю:

— Ну, любезный государь, мышь моя кругом чиста, воробей твой сам виноват.

— Коли так, — отвечает птичий царь звериному царю, — давай воевать, вели своему войску выходить в чистое поле, там у нас будет расчет.

— Хорошо, будем воевать.

На другой день чуть свет собралось в чистом поле войско звериное, собралось войско птичье. Начался страшный бой. Куда силен звериный народ! Кого ногтем, кого зубом цапнет — глядишь, и дух вон. Да и птицы не поддаются, — завалили все поле трупами звериными.

В том бою ранили орла. Попытался было он подняться ввысь — только и смог, что взлетел на сосну и уселся на верхушке. Окончилась битва, звери разбрелись по берлогам, по норам, птицы разлетелись по гнездам, а он, горемычный, сидит на сосне, пригорюнился.

В ту пору по лесу шел мужик с ружьем. Видит — орел сидит. «Дай, думает, убью его». Только прицелился, вдруг орел говорит ему человеческим голосом:

— Не бей меня, добрый человек, возьми-ка лучше к себе да корми меня три года, — соберусь с силами, я тебе добром заплачу.

Не поверил ему мужик, — какого добра ждать от орла? — и прицелился в другой раз… Опять орел просит его не губить… Прицелился мужик в третий раз, и в третий раз взмолился орел: